Язык политики
- Система коммуникативных средств кодирования политической информации, провоцирования политических действий и управления ими.
Пояснения:
Если понимать демократию как систему вербализированных конфликтов. А языковое выражение политических конфликтов - как масштаб для оценки политической культуры, то анализ политических действия оказывается неразрывно связанным с анализом Языка политики.
Наивно полагать, что язык является лишь нейтральным средством взаимопонимания и обмена информацией в политической коммуникации, тем более, в период предвыборной гонки. Здесь язык не только репрезентирует политику, он сам есть политика. Значение языковых политических символов не выводимо при этом из лексического содержания слов и предложений; оно задается конкретной политической ситуацией.
Целью любой политической коммуникации является проведение определенных интересов и намерений. В этом смысле язык служит в политике не средством симметричной коммуникации между «верхами» и «низами», но исключительно инструментом политической борьбы. Можно указать две основные функции языковой политической коммуникации:
1. Функция идентификации (интеграции и различения). В выборной борьбе язык выступает в роли объединяющего символа, обеспечивающего сплоченность данной группы («мы») по отношению к другим («они»). Использование при этом различных языковых форм (лозунгов, метафор, идиом и т.п.) придает «лицо» политическим фронтам.
2. Функция управления. Целенаправленное и стратегически запланированное использование языковых средств, особенно в предвыборной борьбе, управляет не только вниманием публики, но также её суждениями, поведением и действиями. В этом смысле язык является составной частью политической пропаганды, контролирующей и формирующей общественное мнение.
Язык политический многомерен, т.е. адресован одновременно разным группам и способен вызывать у них различные реакции. Однако сама по себе многомерность Языка политического ещё не обеспечивает ему поддержку публики в потоке массовой коммуникации. Язык политический должен сверх того иметь четко выраженную партийность (на основе противоположности «друзей» и «врагов»). Только так язык выполняет свою идентификационную функцию.
Можно выделить ряд формальных свойств политического языка, которые соответствуют вызываемым у публики реакциям. Речь идет о таких стилистических элементах, как приказы, дефиниции, доказательства и суждения. В разных комбинациях эти элементы образуют по крайней мере четыре ясно различимых языковых стиля, используемых в политическом управлении:
1. Язык апеллирующий используется в ситуациях, когда необходимо вызвать широкую политическую поддержку у больших адресных групп: во время предвыборной борьбы, референдумов, парламентских дебатов и т.п. Здесь часто используются общие термины вроде «капитализм», «тоталитаризм», «социальная справедливость» и т.п.
2. Юридический язык конституций, законов и кодексов законов, договоров, соглашений и т.д. В отношении синтаксиса юридический язык сплошь состоит из дефиниций и предписаний. На публику это производит впечатление исключительной точности в формулировках социально-политических проблем.
3. Язык бюрократический как язык административных правил, распоряжений, указов и т.д. обнаруживает некоторое сходство с юридическим языком (точный язык предписаний), однако отличается от него по некоторым важным формальным моментам: по пользователю языка (не публично избранная власть, а назначенные чиновники); по адресату (не электорат, а клиентура); по характеру массовой реакции на данный стиль (никакого сочувствия, только раздражение и насмешки).
4. Язык переговоров, как и апеллирующий язык, используется для обретения поддержки определённой политической позиции. Стороны переговоров предлагают друг другу не апелляции, а бизнес. «Публичный резонанс» при этом не только не желателен, но даже избегается.
Данные языки существенно различаются между собой по ситуации их применения, по характеру коммуницирующих сторон и по передаваемым в ходе языковой коммуникации значениям.
Употребление властью определенных языковых стилей нередко оказывается более четким индикатором фактических политических функций государственных органов, чем традиционное различие между исполнительной, законодательной и судебными властями.
Если понимать демократию как систему вербализированных конфликтов. А языковое выражение политических конфликтов - как масштаб для оценки политической культуры, то анализ политических действия оказывается неразрывно связанным с анализом Языка политики.
Наивно полагать, что язык является лишь нейтральным средством взаимопонимания и обмена информацией в политической коммуникации, тем более, в период предвыборной гонки. Здесь язык не только репрезентирует политику, он сам есть политика. Значение языковых политических символов не выводимо при этом из лексического содержания слов и предложений; оно задается конкретной политической ситуацией.
Целью любой политической коммуникации является проведение определенных интересов и намерений. В этом смысле язык служит в политике не средством симметричной коммуникации между «верхами» и «низами», но исключительно инструментом политической борьбы. Можно указать две основные функции языковой политической коммуникации:
1. Функция идентификации (интеграции и различения). В выборной борьбе язык выступает в роли объединяющего символа, обеспечивающего сплоченность данной группы («мы») по отношению к другим («они»). Использование при этом различных языковых форм (лозунгов, метафор, идиом и т.п.) придает «лицо» политическим фронтам.
2. Функция управления. Целенаправленное и стратегически запланированное использование языковых средств, особенно в предвыборной борьбе, управляет не только вниманием публики, но также её суждениями, поведением и действиями. В этом смысле язык является составной частью политической пропаганды, контролирующей и формирующей общественное мнение.
Язык политический многомерен, т.е. адресован одновременно разным группам и способен вызывать у них различные реакции. Однако сама по себе многомерность Языка политического ещё не обеспечивает ему поддержку публики в потоке массовой коммуникации. Язык политический должен сверх того иметь четко выраженную партийность (на основе противоположности «друзей» и «врагов»). Только так язык выполняет свою идентификационную функцию.
Можно выделить ряд формальных свойств политического языка, которые соответствуют вызываемым у публики реакциям. Речь идет о таких стилистических элементах, как приказы, дефиниции, доказательства и суждения. В разных комбинациях эти элементы образуют по крайней мере четыре ясно различимых языковых стиля, используемых в политическом управлении:
1. Язык апеллирующий используется в ситуациях, когда необходимо вызвать широкую политическую поддержку у больших адресных групп: во время предвыборной борьбы, референдумов, парламентских дебатов и т.п. Здесь часто используются общие термины вроде «капитализм», «тоталитаризм», «социальная справедливость» и т.п.
2. Юридический язык конституций, законов и кодексов законов, договоров, соглашений и т.д. В отношении синтаксиса юридический язык сплошь состоит из дефиниций и предписаний. На публику это производит впечатление исключительной точности в формулировках социально-политических проблем.
3. Язык бюрократический как язык административных правил, распоряжений, указов и т.д. обнаруживает некоторое сходство с юридическим языком (точный язык предписаний), однако отличается от него по некоторым важным формальным моментам: по пользователю языка (не публично избранная власть, а назначенные чиновники); по адресату (не электорат, а клиентура); по характеру массовой реакции на данный стиль (никакого сочувствия, только раздражение и насмешки).
4. Язык переговоров, как и апеллирующий язык, используется для обретения поддержки определённой политической позиции. Стороны переговоров предлагают друг другу не апелляции, а бизнес. «Публичный резонанс» при этом не только не желателен, но даже избегается.
Данные языки существенно различаются между собой по ситуации их применения, по характеру коммуницирующих сторон и по передаваемым в ходе языковой коммуникации значениям.
Употребление властью определенных языковых стилей нередко оказывается более четким индикатором фактических политических функций государственных органов, чем традиционное различие между исполнительной, законодательной и судебными властями.